Американец
гордится, что может выйти на площадь перед Белым Домом и крикнуть «Долой Буша».
Русский не
сомневается – он тоже может выйти на Красную Площадь и крикнуть «Долой Буша».
Политический анекдот соответствующих времен.
Кажется, где-то я уже это слышал.
Свобода слова? Или безопасность? Прецеденты возникли еще в советское время,
сперва в вольнолюбивой диссидентской прозе Солженицына, Шаламова, Аксёнова, и
только потом в журналистике.
Кажется, это было в девяностые.
Могу ли я рассуждать о тех годах, когда еще не родился? Могу, потому что в
разговоре о свободе слова и безопасности хочется вспомнить Диму Холодова, Влада
Листьева и каждого из двух сотен убитых в позапрошлом десятилетии журналистов.
Многие убийства не раскрыты до сих пор – вот еще одно лицо гласности в России.
Сейчас, казалось бы, мы вступили в
период относительного спокойствия на этом скрытом фронте. «За криминал» -
расследования дел известных «авторитетов» - уже не убивают. Новыми
«авторитетами» для журналистов становятся власти и радикальные молодежные
течения.
Объявленная в России свобода слова
сейчас настолько же близка нам, как и декларируемая демократия. По-настоящему
острых материалов о режиме Кадырова стало меньше после убийства Анны
Политковской, статьи о серых схемах продажи оружия почти не появляются после
смерти Ивана Сафронова. Нахождение рядом с горячими расследованиями Станислава
Маркелова оказалось роковым для журналистки Анастасии Бабуровой. Убийство журналиста,
как ни цинично это звучит, имеет несколько функций: не только заставить
навсегда замолчать зарвавшегося искателя правды, но и наложить на определенную
тему табу. Разделить сферы влияния. Об этом – нельзя.
Тем не менее, в Сети и многочисленных
печатных изданиях материалы с критикой современной политической машины
появляются с завидной частотой. Альянс Путина-Медведева становится благодатной
почвой для откровенной, пусть и не прямой, дискредитации всей вертикали власти
в СМИ. Но такие попытки скорее напоминают тявканье дворняги на караван
верблюдов. Без серьезной доказательной базы всколыхнуть общество нельзя, а при
наличии таковой – страшно.
Одну из последних попыток
вмешательства в устоявшуюся коррупционную модель правительства предпринял Алексей
Навальный, опубликовавший в своем Живом Журнале факсимиле финансовых
отчетностей «Транснефти». В ноябре прошлого года журналист заявил, что общая
сумма хищений по этим документам составила 120 миллиардов рублей. Также
Навальный указал на близкое знакомство высокопоставленных руководителей
«Транснефти» с Владимиром Путиным, то есть косвенно обвинил в растрате средств
российского премьера. Следуя тенденции последних лет, реакции политической
верхушки не последовало.
В интервью мужскому глянцу «GQ» блогер рассказал об
опасениях за свою жизнь и свободу своей семьи. Опубликовывая свои материалы,
Навальный еще находился на курсах в Йельском университете, и был удивлен, что
его по приезду в Москву «не «взяли» прямо в аэропорту». По его словам, нынешние
методы борьбы с чересчур активными журналистами стали мягче – сейчас им нужно
больше бояться «принудительного» тюремного срока, чем убийства.
Зачем журналист рискует собой?
Кажется, это нужно обществу. Нужно помочь донести правду до пресловутой
общественности. Но отойдут ли люди – со временем, или с очередной волной
непринятия режима – от эры «разговоров на кухне»?
Есть много профилей в журналистике
– светская, модная, познавательная, спортивная, новостная. Выбор юного
корреспондента велик, и, выбирая журналистику опасную, он должен крепко
задуматься – готов ли идти на риск, задавая амплитуду этой самой волне
неприятия.
Наверное, в этом и есть смысл
работы журналиста-расследователя – гнать волну. Вдруг что-то изменится?
Дмитрий
ПОРОТИКОВ,
Исторический
обозреватель журнала «ЮМ».
после такого я бы тебе не только первое место не дал, а вообще ограничил бы доступ к печатным изданиям
отважный юноша, блин
а написано хорошо, не смотря на твои уверения про "кое-как и на коленке"
не ожидал, что ты можешь ТАК серьёзно и совсем уж по-взрослому, не знал бы что ты, решил бы что мужик лет 40
чё-то я прям теперь задумчиво-впечатлённый
но фиг ли дорабатывать, всё равно это нигде не опубликуешь
ты фотки то выложишь?